Не так давно
услышал новость, что теперь всем желающим доступны в Сети все 90 томов собрания
сочинений Льва Толстого. Насчет доступности ничего плохого сказать не могу, но
вот по поводу такого количества… 90 томов – это явный перебор. Литературных
произведений Толстой написал гораздо меньше. Из этих 90 томов 31 составляют его
письма, 13 – дневники писателя, 3 тома – черновые редакции и варианты
"Войны и мира", 2 тома – черновые редакции и варианты романов
"Анна Каренина" и "Воскресенье". В общем, собственно
художественных и философско-публицистических произведений Толстого набралось
только на 39 томов.
Я полагаю,
что впихивать все, что оставил после себя тот или иной писатель, в его собрание
сочинений – это идиотизм. Ни письма, ни дневники, ни полуфабрикаты романов к
литературным произведениям не относятся. Письма адресованы конкретному
человеку, а дневник – самому себе. В этом их кардинальное отличие от
литературных произведений, которые предназначены для неопределенного круга лиц.
Если писатель специально оставил письма и дневники для потомков, то их можно
публиковать, но это не литературные сочинения! Можно объединять все это в книги
и тома, но нельзя это включать в "собрание сочинений". Письма и
дневники - это весьма специфическая литература для филологов и разного рода
извращенцев, которые обожают копаться в грязном белье знаменитостей. А таких
любителей у нас немало. Именно благодаря им мы и узнали, какой славный ёб*рь
был наш дорогой Александр Сергеевич! Ума не приложу, как бы мы без этого знания
читали его стихи?!
Я думаю, если
бы наши классики догадывались о том, что все их письма и записочки будут
приобщены к их литературному наследию, то они бы постарались писать
симпатическими чернилами и постоянно сжигали письма – как свои, так и посланные
им. Да и дневники тоже писали бы с оглядкой: использовали бы шифры, вместо имен
ставили прописные буквы и т.д. Вот Лев Троцкий – не последний, кстати,
российский публицист – неосторожно оставил в своем архиве письмо к жене… Пушкин
со своим скабрезным письмом об Анне Керн просто отдыхает в сравнении с
Троцким. В этом письме Троцкого такое!… Приличными словами не передать, а
процитировать не могу – настолько оно ужасно. Кто захочет – в Сети найдет.
Вернусь к
Толстому. Особенно меня удивляет, что кому-то пришла в голову идея включить в
собрание сочинений черновые редакции трех романов. По всей видимости,
инициатором этого был друг Толстого Владимир Чертков (на фото с Львом Толстым), который занимался и
публикацией его произведений (именно про таких "друзей" Высоцкий
написал песню: "если друг оказался вдруг…"). Подобное нельзя делать
ни в коем случае! Есть определенные
"вещи" в нашей жизни, которые недопустимо совершать ни при каких
обстоятельствах - к примеру, насиловать. Вот нельзя и все! Никаких исключений
здесь быть не может. Даже убивать допускается в ряде случаев (на войне, при
необходимой обороне, во время революции), а
вот для изнасилования исключений нет. К подобной же категории относится
и такое деяние, как публикация произведения (его части), которое автор решил не
публиковать. В данном случае Толстой переделал произведение и опубликовал в том
виде, который посчитал окончательным. Все! Забудьте про черновики и другие
редакции! Ах, вам любопытно как Толстой создавал роман? Как развивался образ
Андрея Болконского? На это я вот что скажу: есть люди, которым интересно рыться
в грязном женском белье. Им так хочется! – И что, мы должны их поощрять в этом
намерении? – Понятно, что нет. Почему же
мы снисходительно относимся к извращенцам, которые пытаются заглянуть на
писательскую кухню? Те, кто ковыряются в не предназначенных для публики текстах
– такие же больные люди, как и копальщики в грязном женском белье. И
публиковать для них черновые варианты романов, вместо того, чтобы их
отлавливать и принудительно лечить – нечто совсем запредельное.
Комментариев нет:
Отправить комментарий